В начале марта этого года посетил государственный музей Рерихов, расположившийся в помещениях общественного музея им. Н. Рериха. Общественный музей был недавно выселен от сюда жёсткими силовыми методами, странными для современного цивилизованного государства. Странными своей жёсткостью именно по отношению к культурной общественной организации, имеющей заслуженную мировую известность. За ходом печальных событий следил в соцсетях. Для меня было важно сделать выводы о том, что теперь там происходит. Раньше регулярно приходил в это место посмотреть на экспозицию картин Николая и Святослава Рерихов, как только была возможность приехать в Москву.

Зайдя на территорию государственного музея, не увидел развевающегося Знамени Мира на флагштоке, символа известного теперь во всём мире Пакта Рериха, договора о защите культурных ценностей во время боевых действий и в мирное время. Памятники Святославу и Юрию Рерихам находились под снежными шапками, видно было, что за ними никто не следит. Проход к ступе, единственной в Москве и расположенной на территории музея, был перекрыт по не понятным причинам, хотя раньше я с удовольствием и без проблем проходил туда.
Войдя в музей, увидел серые стены и баннер выставки, сделанный на скорую руку и не качественно, хотя раньше здесь уже с первых шагов по музею видел подлинники картин Н. Рериха и погружался в удивительную атмосферу. Не качественность баннера была в крупной пикселизации изображения картины С. Рериха. «Странно, ведь у них находится оригинал этой работы, неужели нельзя качественно отснять» - мелькнула мысль. Такой же непонятный огрех в качестве был и в исполнении этикеток для работ. Об этикетках. Девушка, которая после ходила в этот музей, рассказала, как одна из этикеток во время просмотра картины вдруг при ней отвалилась и упала на пол. Смотрительница неспешно подошла и, ворча на постоянно отклеивающиеся этикетки, сначала приклеила её не на то место, потом всё же определила куда надо.
Пройдя в кассу, узнал, что нет оплаты по карте. А наличные у меня как раз кончались. Но всё же обошлось. Достаточная сумма набралась. В гардеробе хотел сдать свой рюкзак, но оказалось, что некуда. И мне предложили с ним ходить. Хотя в любой нормальный музей пойди и с рюкзаком на экспозицию не пустят, по соображениям безопасности и сохранности экспонатов.
Надо отметить, что был очень рад увидеть подлинники больших работ С. Рериха. К сожалению, их видел до этого лишь в репродукциях. Но это не делает чести государственному музею. Ведь их мог увидеть и раньше, если бы было соблюдено завещание С. Рериха и картины были бы переданы общественному музею.
Отмечу ещё один момент. Много картин находились не под стеклом. Мне как художнику конечно приятно было смотреть без стекла и разглядывать детали. Но с точки зрения сохранности шедевров мирового уровня, это не допустимо! В подтверждение моих опасений я увидел царапины и прочие повреждения на работах. Особенно это было заметно на картине «Священная флейта» с большим жёлтым фоном. Приехав домой я отыскал в книге 2000 года издания эту картину, где повреждений в таком количестве не увидел. Припоминая март прошлого года, когда в соцсетях видел фотографии, как представители Государственного музея Востока конфискуют из общественного музея работы Н. Рериха, пакуя их в обычные коробки из гофрированного картона, понял, что тут дело в недоброкачественном отношении к творчеству Рерихов. Меня это очень задело. Зачем заниматься тем, что ты не уважаешь и не ценишь!
Когда смотрел экспозицию меня поразило то, что ряд лиц общались в полный голос. Их беседа сопровождалась нездоровым громким хохотом. Смотрители не реагировали на это и, кажется, кто-то даже участвовал в разговоре. Потом понял, что это видимо работники этого музея так бурно, что-то обсуждают. Опять вспомнилась обстановка общественного музея, когда ты погружался в благоговейную тишину и ничто тебе не мешало смотреть экспозицию. Тут же сейчас - непонятная дикость. Видно, что эти люди совершенно «левые» и им чужды идеи Рерихов о храме искусства!
В залах не хватало смотрителей. Был момент, когда я оказался один на один в отдельном зале с незащищённой стеклом работой. Мысль: «Что было бы, если на моём месте сейчас оказался другой человек с недобрыми намерениями?!»
Я все ждал, что в следующих залах увижу картины Н. Рериха. Но нет. Половина залов оказалась закрыта. И в экспозиции были представлены работы только С. Рериха. Интересно! Прихожу в музей Николая Рериха и его работ не нахожу!
Особой экспозицией заканчивался осмотр выставки. Зал, где на коричневых тумбах непонятно сгромождённых были расположены книги, не касающиеся Рерихов, но каким-то образом привязанных к Индии. Тут можно было увидеть издания по каким-то йогическим практикам на английском языке в большом количестве, книгу «Берёза и баньян», на скорую руку брошенную помятую карту. Так же были представлены фотографии, сделанные «особенным способом» (сказала смотритель), но без привязки к Рерихам. Это напомнило мне то, как в иностранных фильмах представляется Россия: «Водка, балалайка, медведь и шапка ушанка». Плоское виденье по своему сознанию. Видимо по своему сознанию и плоско тут пытаются нам показать Рерихов. Смотритель затруднилась ответить на вопрос о том, к чему эта выставка.
Когда я уходил, смотритель спросила о моём впечатлении. Я сказал, что был тут раньше и видел экспозицию общественного музея. На что она мне многозначительно сказала, что это был другой музей и теперь у них регулярно меняются экспозиции.
Отвечать ей не стал.
Это был действительно другой музей, где каждый зал был уникальным. И залы формировались не за пять минут. Сложность в экспонировании творчества Рерихов в том, что речь идёт не просто о художниках Николае и Святославе Рерихах. Тут большая философия и большая наука в творчестве всей семьи Рерихов, включая и Елену Ивановну, и Юрия Николаевича. Создатели общественного музея видимо задавались вопросом, как суметь донести богатство и разнообразие творчества наших соотечественников и не умалить не принизить тех высоких идей, которыми жили они. От того и ощущение было в общественном музее как в храме!
Сейчас же больно видеть непонятных людей, управляющих тем, что им не принадлежит ни по существу ни по какому формальному праву.
Печально, что государство потакает такому вандализму.
Но встреченные две женщины, дежурившие на 8 марта у ворот музея, дают надежду, что не всё потеряно. Это те из немногих, кто сочувствует и помогает общественному музею имени Николая Рериха. Пусть же помощников будет больше!

Дорохин Д.В.,
член Союза художников России